После награждения премией "Первая пятёрка" Алан Дзагоев ответил на вопросы журналиста.
- Признайся, Алан, ты мечтал именно о таком первом взрослом сезоне? - Честно - нет. Ожидал, что буду выходить в матчах минут на
десять-пятнадцать, потихоньку привыкать, адаптироваться… Мне и Валерий
Георгиевич говорил, что полностью рассчитывать на меня будет только
через два-три года. Говорил, что сейчас мне нужно привыкнуть к борьбе в
Премьер-лиге, адаптироваться к нагрузкам, научиться быстро думать на
поле. Именно к этому я и стремился, об этом и мечтал. А получилось даже
больше.
- Дебютировал ты в чемпионате России в матче против
"Луча-Энергии". А уже в следующей встрече -- с "Химками" забил гол и
сделал две голевые передачи. Когда больше волновался? - Против "Луча" я всего минуту, наверное, сыграл. И хотя волнение
было, я просто не успел испугаться. А на матч с "Химками" уже вышел
спокойно так, без мандража. Играл под нападающими: принимал мяч,
отдавал вперед, связывал атаку и оборону. Такое у меня задание тогда
было.
- Чтобы войти в игру, одним футболистам необходимо почувствовать
мяч – принять его, отдать точно. Другим – лучше, чтобы на них соперник
нарушил правила. Для тебя что самое главное на первых минутах? - Мне нужно коснуться мяча. И сразу же по тому ощущению, как он
ложится на ногу, я могу многое понять. Бывает, сразу чувствую: сегодня
идет что-то одно. Например, пробую раз пробить – сразу вижу: удары у
меня должны получаться в этой игре. А в следующей коснусь мяча –
понимаю, что обводка пойдет. Так что ощущение мяча для меня на первом
месте.
- Погоди, получается, ты можешь, коснувшись мяча в первый раз в игре, сразу понять -- забьешь сегодня или нет? - Да, да, именно так!
- А на фолы против тебя как реагируешь? - Самое главное, чтобы это не был удар сзади. Когда бьют – это
нормально. Значит, ничего сделать не могут. Но я не люблю, когда один и
тот же соперник бьет меня – целенаправленно, значит, охотится.
- Мстишь? - Могу разобраться. Когда с "Депортиво" играли, я ответил. С
"Нанси" тоже случилось пару раз. Все бывает. Тех, кто меня бьет, я
запоминаю. И если удается поймать момент, я возвращаю долг.
- В каком возрасте ты впервые заметил, что выделяешься на поле среди сверстников? - Выделяться начал, когда играл за "Юность" во Владикавказе.
Признавали там лучшим игроком часто. Словом, был лидером, мог взять
игру на себя, забить в нужный момент и чувствовал, что от меня этого и
ждут. А когда приехал в академию в Тольятти, то в играх за свой возраст
первое время совсем не выделялся. Был не лучше других. Но так
получилось, что и там вышел в лидеры.
- У тебя не очень типичная ситуация: мама больше любит футбол, чем папа. Откуда у нее такая любовь? - Ну, у меня и отец всегда ездил со мной на все игры. И даже давал
за каждую победу по 50 рублей, а за каждый гол – 10 рублей (смеется).
Видите, премиальные уже тогда у меня были. А мама действительно в
детстве занималась футболом, так что родители понимали мое увлечение. И
уроки, говорили, делай, но и в футбол играй!
- Твоя мама даже чеканить мяч умеет? - Ага. Раз десять может.
- А папа? - Папа - тоже. Но мама больше.
- Рассказывают, в детстве утром ты брал мяч и шел вместо школы играть в футбол… - Немного не так было. Я действительно утром вместо учебников в
портфель складывал форму и кеды. У меня как получилось: до четвертого
класса я учился в первую смену, а тренировки тоже были в первую смену,
и я никак не успевал и туда, и туда. И тогда договорился с
учительницей: после первого урока она меня отпускала, и я шел на
тренировку. А потом возвращался.
- Сам с собой в футбол играл? - Конечно. И сам с собой. И чем попало. Помню, даже бутылкой
пластиковой играл. Причем на большом поле. Бегал стометровку и пинал ее
туда и обратно, когда мяча не было.
- Сам с собой когда играешь, кто выигрывает? - Помню, как-то раз играл сразу и за ЦСКА, и за "Локомотив". Как раз той самой бутылкой. ЦСКА выиграл – 4:3!
- Криштиану Роналду, когда получил "Золотой мяч", признался, что
с детства мяч был для него одушевленным предметом. Он с ним
разговаривал, как с другом, просил о чем-то и даже советовался. - Нет, у меня такого не было. Но любовь к мячу у меня была и сейчас
есть. В детстве я всегда был с мячом. Утром уходил с ним и вечером
возвращался.
- У тебя есть любимый финт? - Финт Зидана. Но я не слишком часто его использую. Хотя в игре с "Депортиво", помню, получилось.
- Бывает, что футбол тебе снится? - Да, бывает.
- Это приятный сон или кошмар? - Приятный. Но бывает, мне снится, что вот какой-то важный момент в
игре, и мне надо непременно забить. И вот я бегу-бегу и не могу
дотянуться до мяча. Пусть самую малость, но не могу. А вообще мне
снятся разные моменты. И те, которые уже произошли, а иногда и те,
которые потом случаются. Дежавю, говорите? Да, наверное.
- Жизнь футболиста сопряжена с частой сменой мест. Тяжело тебе дался первый большой переезд из Беслана в Тольятти? - У меня была большая любовь к футболу. Но в детстве мне
приходилось по часу добираться на тренировки и потом час обратно. Это
было непросто. Иногда даже были моменты, когда я думал бросить все и
жить спокойно, как все. А когда переехал в Тольятти, то там условия
были просто отличные. Вот она -- школа, вот поле, все рядом. Конечно,
поначалу было тяжело без родителей. Но я уже был в том возрасте, что
спокойно относился к этому.
- Андрей Талалаев – главный тренер юношеской сборной России 1989
г.р. рассказывал, что когда ты был в "Крыльях Советов СОК", на тебя
обратили внимание даже в "Челси"… - Да? Я полностью этой истории не знаю. Возможно, все пошло вот
откуда. Был турнир в Англии. Абрамович его организовал. Наша команда
1990 года играла с "Портсмутом", а 1989 год играл с "Челси". Я тогда
хорошо себя показал против "Портсмута" – забил и отдал на пустые
ворота. После этого какие-то разговоры появились, но я особо не в курсе
был. Просто тот матч я хорошо провел: пять месяцев не играл, одна
тренировка – и сразу матч.
- А почему пять месяцев пропустил? - Спина болела. Три месяца я тогда с больной спиной играл и два вообще не выходил на поле.
- Это после той поездки ты за "Челси" стал болеть? - Нет, все раньше получилось. Когда Абрамович их купил, и Лэмпард когда появился и много других хороших игроков.
- Аршавин как-то сказал, что его любимый клуб -- "Барселона", и
теперь на него "Реал" косо смотрит, покупать не хочет. Может, теперь
кто-то услышит о твоих предпочтениях и припомнит через несколько лет? - Это вряд ли (смеется). До тех времен еще доиграть надо.
- Москва, как крупный мегаполис, людей поначалу пугает. Ты быстро здесь адаптировался? - Если честно, мне вообще непросто что-то менять. С трудом это
дается. Хорошо, что я попал в 15 лет в Тольятти. Думаю, если бы
оказался сразу в Москве, то не выдержал бы психологически. А так окреп,
пусть и с трудом, но привык. Поначалу жил в пансионате, на базе ЦСКА.
Это не в Ватутинках, а на "Динамо". Первые две недели очень непросто
все было, а потом втянулся.
- То, что Валерий Газзаев, как и ты, - осетин, помогло? - Конечно! Он меня хорошо понимал. На сборах подзывал и давал советы: как надо себя вести, над чем надо поработать.
- Вот он покинул клуб. Для тебя это стало неожиданностью? - Неожиданностью? Наверное, нельзя так сказать. Все-таки об этом
было объявлено еще в середине сезона. Но я почему-то думал, он
останется. Было такое ощущение. Но перед последней игрой сезона – на
Кубок УЕФА с "Нанси" было видно, что он уходит. Знаете, он нам на
установке таким голосом сказал: "Это последняя игра". Все ребята всё
сразу поняли. Мне, конечно, было очень обидно. Но, может, еще сведет
нас судьба в одной команде.
- А какое у тебя было первое впечатление от ЦСКА, когда ты только пришел в команду? - Первая тренировка с армейцами была еще, когда я числился игроком
Тольятти. Мы с Рыжовым приезжали на два дня. Ну, типа на просмотр. Я
попал в "квадрат" вместе с Рахимичем, Алдониным и Красичем. Непривычно.
Только-только по телевизору слышал эти фамилии, а теперь - на тебе,
рядом с ними в "квадрате". Первое время меня под свое крыло взял
Красич. А над Рыжовым шефство взял Рахимич. Подсказывали, объясняли –
упражнения-то новые для нас…
- Говоришь, непривычно было оказаться рядом с игроками, которых
по телевидению недавно видел… А к своему изображению в телевизоре ты
уже привык? - Поначалу действительно непривычно было. А сейчас уже нормально воспринимаю. Привык.
- У тебя сложилась потрясающая связка с Вагнером Лавом. Как вы понимаете друг друга? - Я чувствую, когда он может мне отдать мяч. Или когда надо отдать
ему. Почему так получается? Не знаю. Честно. Наверное, одинаковый
взгляд у нас на футбол. Оба понимаем, чего мы хотим и в каком месте
надо открыться… Но это у нас не только с Вагнером так. И с Жирковым
тоже так же понимаем друг друга, и с Красичем.
- С армейскими бразильцами общаешься? - Со всеми общаюсь уже хорошо: и с бразильцами, и с переводчиками,
с Пайшау хорошие отношения у меня. Он мне упражнения всякие дает. А в
сборную когда меня вызывали, то Пайшау чуть ли не первый пошел: ты,
говорит, должен и дальше работать, не останавливаться. Улучшать свои
качества, совершенствоваться.
- Ты, может, и португальские какие-то слова выучил? - Ага! Выучил, cabeca – это вроде голова. Ну и еще несколько… Но их нельзя печатать.
- Сейчас Карвальо вернется в ЦСКА из аренды. Вам ведь доводилось
вместе за дубль играть, и говорят, неплохая у вас связка получалась? - Бывало, играл он за нас. С ним очень приятно на поле. Мне нетрудно было понимать его. Ну так же, как и Вагнера.
- Значит, вы вдвоем как-то уживались на поле, несмотря на то что позиция у вас вроде бы похожая. - Уживемся как-нибудь, думаю. Буду только рад, если он вернется в
команду и наберет ту же форму, что и в 2005 году. ЦСКА только станет
сильнее.
- Все-таки у тебя какие-то особенные отношения с Бразилией. Говорят, свой первый автограф ты взял как раз у бразильца? - Точно. В "Алании" играл такой Анжело Маркус. Он и расписался.
- Что-то особенное написал? - Не-а. Я к нему подошел и протянул руку, и он прямо на ней вывел:
"А. М.". Помню, приехал домой, ходил и всем рассказывал, вот, мол, сам
Анжело автограф поставил. А мне никто не верил. Говорили: это ты сам
написал (смеется).
- А свой первый автограф помнишь? - После первой игры за дубль ЦСКА с "Шинником" подошел мальчик и
попросил расписаться. Но я думаю, что он и не знал даже, какая у меня
фамилия. Наверное, ему просто понравилось, как я на поле действовал
тогда, вот и запомнил (улыбается).
- Вызов в сборную России стал для тебя неожиданностью? - Так просто в сборную не вызывают. Это стало каким-то итогом
большой работы. Дебют с Германией оцениваю нормально, единственно,
жаль, забить не получилось. Попади я в ворота – стал бы героем.
- В том моменте, когда ты в падении пробил по воротам Рене Адлера, кроме тебя, аналогичным образом вряд ли бы кто сыграл. - Я думаю, что все же погорячился там. Принял мяч на грудь, и вроде
защитник уже должен был выбивать мяч, но поскользнулся, а я уже летел в
это время. Не прицельно бил, просто летел вперед, думал, затолкаю
как-нибудь. А ведь можно было иначе сыграть -- подбежать и спокойно
проткнуть в угол. До сих пор переживаю.
- Неужели все эти варианты ты перебрал уже там, на поле, в эти доли секунды? - Само все выстроилось в голове. Прыгнул и подумал: зачем лечу? Нужно спокойнее было действовать.
- Это то, что называется… - … ну да, не хватило опыта.
- Что-нибудь Хиддинк лично тебе говорил? - До игры - нет. Хотя пару советов дал: надо укрепить плечевой
пояс, сказал, и будет все отлично, тогда сможешь спокойно толкаться,
играть в мужской футбол.
- Измайлову в свое время тоже говорили, чтобы он нарастил
мышечную массу. Он это и сделал, но в подвижности на поле потерял. Не
боишься, что так же получится? - Думаю, если все правильно делать, не тренажерами укреплять, а упражнениями, все будет в порядке. Мне Гуус дал комплекс такой.
- Как вообще тебе Хиддинк? - Большой специалист -- очень приятно работать. И, честно, нравится
мне его взгляд на футбол. В сборной та же игровая схема, что у нас в
Тольятти была. Может, левый нападающий у нас в Тольятти был быстрый, по
бровке в основном убегал, а в сборной Аршавин – может и в центр
сместиться. И вся разница. Так что мне легко было понять, чего Хиддинк
от меня хочет.
- Футболку сборной России сохранил? - Она у меня дома, в Беслане. Единственная, кстати, футболка,
которую удалось сохранить. Все остальные раздарил. Невозможно же не
дарить! Просят многие – неудобно отказывать.
- В этом году с тобой произошло столько всяких событий. Не бывает такого, что думаешь: может, это не со мной? - Поначалу было. А потом привык. Так что все это со мной происходит, я это осознаю.
- Представь себе ситуацию: выходишь ты после этого награждения в
костюме на улицу. А там дождь и слякоть. И прямо в тебя летит мяч. Что
будешь делать? Отбивать или уклоняться? - Буду останавливать. Так, чтобы технично, без отскока. Это же мяч! Зачем его бояться?!
